Ведется следствие - Страница 99

— Ничего страшного, экипаж только-только прибыл, — ответил Руперт, с удовольствием рассматривая писательницу. — Каролина, дорогая, вы прелестно выглядите!

— О, вы мне льстите… — госпожа Кисленьких кокетливо поправила золотисто-рыжий локон, по последней моде выпущенный из прически, и погладила неизменное манто.

— Ничего подобного, я всего лишь объективен, — хмыкнул Бессмертных. — Не правда ли, Теодор?

— Совершенно верно, — подтвердил Немертвых, посмотрев на Каролину. — Не подлежит никакому сомнению, что Руперт лишь констатировал непреложный факт, верно, Пол?

— Точно так, — коротко кивнул офицер суда, но в подробности вдаваться не стал.

— Да вы меня разыграть решили! — грозно притопнула ножкой госпожа Кисленьких.

— Ни в коем случае! — ужаснулся следователь. — Давайте позовем независимого эксперта, если уж нам вы не верите… Что скажет Дэвид? Дэвид?.. Так, понятно…

— Мы… мы на этом поедем? — осторожно показал стажер на престранный экипаж, ходко приближающийся к гостинице.

— Ну да, а что такого? — удивился Бессмертных. — Средство передвижения не хуже прочих.

— И не чадит, как локомобиль, — заметила Каролина.

— Но… — начал стажер, но закончить фразу не успел.

— Тпру-у-у! — завопил кто-то, и из экипажа выскочил маленький кругленький человечек в клетчатом пиджаке. Физиономия его лучилась искренней радостью. — Господа, это вы заказывали экскурсию?

— Мы, — подтвердил Ян.

— Тогда прошу, занимайте места! — подпрыгнул человечек. — Меня зовут Рудецки, Айвен Рудецки, я ваш гид… Прошу, госпожа, здесь приступочка… Вы дивно выглядите сегодня!

— Вы сговорились, — проворчала Каролина, устраиваясь в открытом экипаже.

— Это вы не видели госпожу Кисленьких в вечернем туалете, — сообщил гиду Ян.

— Госпожа Кисленьких! Сама госпожа Кисленьких! — снова подскочил гид. — О, я польщен выпавшей мне честью!.. Господа, прошу же, начнем нашу прогулку!

— Это как-то странно, — пробормотал Дэвид, когда гид натянул вожжи, крикнул «Н-ну, пошли!», и экипаж тронулся.

— А по-моему, очень даже забавно, — ответила Каролина. — Разве нет?

— Экзотично, — высказался доктор.

— Но ездить на людях… — упрямо продолжал Дэвид.

— Что я слышу? — обернулся гид. — Молодой человек изволит беспокоиться? Право, не стоит! Видите ли, в этой упряжке — исключительно больные intelligenza… — Кто-то недовольно взбрыкнул, и Рудецки поправился: — Виноват, лица, проходящие реабилитацию. В нее в обязательном порядке входит трудотерапия, иначе любое лечение пойдет насмарку, это, знаете ли, очень коварная болезнь! А чем, скажите на милость, отличается работа рикшей от копания и закапывания ям? Всё это — движение, свежий воздух, умеренные физические нагрузки…

— Вот видите, беспокоиться не о чем, Дэвид, — успокоительно сказала Каролина.

— А что у них на лице? — не успокаивался тот.

— Это шоры, — пояснил Рудецки. — Они, видите ли, пугливы… А некоторые чрезмерно любопытны. Ну куда это годится? Мы тут все в одной упряжке!

— Э-э-э… — произнес Дэвид. — Простите, господин Рудецки, а…

— А я тоже! — радостно подтвердил гид. — Но у меня была легкая форма intelligenza, период реабилитации уже окончился, у меня и справка есть!

Он помахал какой-то бумажкой официального вида и продолжил тараторить:

— Вообще-то я мог уехать, но решил поработать здесь, при научно-исследовательском центре и вообще… Город я знаю прекрасно, и экскурсии на рикшах тоже я придумал! Не то чтобы сюда ехало много туристов, но иногда и господа ученые желают прокатиться… А в центре интересно, я даже решил второе образование получить, так-то я коммивояжером был…

Дэвид отрешился от трескотни гида и стал смотреть по сторонам. Рассматривать было особенно нечего: Болотноградск был в первую очередь наукоградом, от прежнего поселения осталась только небольшая историческая часть, куда и направлялся экипаж, влекомый восьмеркой запряженных цугом больных… то есть проходящих реабилитацию. Одеты они, кстати говоря, были весьма и весьма нарядно: полосатые штаны заправлены в смазные сапоги, накрахмаленные манишки фраков сияют белизной, высокие цилиндры покачиваются в такт шагам…

— История Болотноградска насчитывает не более двух веков, — вещал тем временем Рудецки. — Некогда на этом месте располагалась рыбацкая деревня, постепенно выросшая в небольшой городок. Впрочем, жители считали его полноценным городом и даже выстроили ратушу, вон она, видите?

— А почему она так… э-э-э… обгрызена? — спросил Ян, отчаявшись описать иначе состояние памятника архитектуры — у того начисто снесло крышу.

— О, это произошло буквально позавчера, — удрученно ответил гид, — небольшое недоразумение. Но ничего, наши реабилитанты живо ее восстановят! Итак… время шло, Болотноградск понемногу рос, сюда приезжали самые разные люди…

— А я слышал, сюда сбежали мятежники, — встрял Берт. — И вроде бы где-то здесь должен стоять корабль, на котором они скрылись от скоросудия.

— Ах, ну какой корабль! — вздохнул Рудецки. — Старая дырявая баржа… Все диву давались, как это она смогла дошлепать сюда и не развалиться по пути! Но вы правы, совершенно правы, именно на этой барже с гордым названием «Кандальный-17» бежало несколько сот больных intelligenza. Они, правда, называют это корыто «Корнем Свободы».

— Как же они там уместились? — поразилась Каролина.

— В тесноте, да не в обиде, — хихикнул гид. — Одним словом, это стало началом конца Болотноградска, так называемым Вторым ударом…