Ведется следствие - Страница 108

108

Одним словом, пусть султан признавал полезность адмирала и готов был мириться с его выходками, но кое-кто фон Цекта недолюбливал. Это случается сплошь и рядом, и вполне возможно, что произошедшее было лишь трагической случайностью, а не следствием злого умысла…

При дворе Блистательного строго соблюдались завещанные предками обычаи. Так, любой, будь он царедворцем, военачальником или купцом, при встрече с султаном должен был выполнить ритуал целования пыли у ног владыки. Адмирал фон Цект как-то вслух заметил, что это, во-первых, негигиенично, а во-вторых, он-то на подагру не жалуется, а вот каково старикам? Как ни странно, именно старики с удвоенной силой невзлюбили его за это высказывание.

Султан же придерживался обычаев не только потому, что ему нравилось видеть гордых военных и богатейших людей Бычьего Брода у своих ног (хотя и поэтому тоже). Нет, просто этот древний ритуал был крайне удобен для избавления от неугодных. Достаточно было посыпать пол у трона Блистательного особым порошком, и осмелившийся вызвать немилость правителя отправлялся в мир иной, поцеловав эту пыль.

Как раз накануне роковой аудиенции султан избавился от одного из своих родственников именно таким способом, и… То ли после этого пол вымыли недостаточно тщательно, то ли что еще, но адмирал фон Цект, едва коснувшись губами драгоценного паркета… умер.

Султан гневался, лишившись лучшего адмирала, казнил с десяток поломоек, но правды так и не доискался.

Родственники же адмирала немедленно приступили к дележке имущества: заперев безутешную вдову и ребенка на женской половине. Бесчисленные многоюродные дядья и кузены рыскали по дому, простукивая стены в поисках тайников, а иные неспешно дегустировали разнообразные настойки и заморские вина, делавшие процесс вхождения в наследство долгим и приятным. Некоторые даже лениво спорили, кому достанется вдова, и в какой пансион следует определить юного Бертрана, чтобы не слишком тратиться на его содержание…

Но кто же мог знать, что адмирал развратил свою супругу настолько, что она, ни секунды не сомневаясь, надела мужское платье (паранджу фон Цект не любил, а форма цвета хаки была ему милее всех кружев мира), зарядила револьвер и решительно направилась в кабинет мужа, где в стенном сейфе хранились фамильные драгоценности.

Револьвер пригодился — она стреляла всего два раза, причем через подушку, приглушая звук. Как госпожа фон Цект потом рассказывала городскому адвокату, никаких угрызений совести она не испытывала.

Добраться до порта, добыть билет до Каролевства… ей удавалось все. Даже найти работу — сначала гувернанткой, потом секретаршей в штабе корпуса, что автоматически означало присвоение звания гражданского специалиста, уютный домик и возможность сохранить в неприкосновенности немногие оставшиеся драгоценности.

Разумеется, прошлое иногда напоминало о себе. Неудовлетворенные финансово родственники, которые так и не смогли войти в наследство, как того требовал закон (то есть в самом что ни на есть физиологическом смысле), сумели вычислить место пребывания почтенной госпожи фон Цект и, более того, пытались самостоятельно добиться возвращения беглянки на родину.

Данная попытка потребовала вмешательства городского адвоката, который целую ночь отпаивал валериановыми каплями очаровательную даму, одновременно восхищаясь ее искусством стрелка. Ну а впоследствии — еще и командировки соответствующим образом проинструктированных «багров» в Бычий Брод для окончательного решения проблемы наследования. Собственно, оная проблема была решена вполне в духе законов Мглистых островов, ибо если джентльмен не имеет возможности наследовать за отсутствием некоторых частей тела, то он и не может наследовать. Ведь так?

Дело было улажено, и Катарина с сыном зажила спокойно, посвящая время любимым занятиям. Правда, ее упросили написать книгу «Военное искусство Мглистых островов. Стратегия и тактика», каковая произвела в соответствующих кругах эффект, подобный взрыву бомбы.

После этого ее вечера перестали быть томными. Стал известен так называемый «Клуб Алой розы» — это была группа молодых офицеров, которые ездили играть с Катариной в стратегические игры. В мемуарах рейд-полковника Пауля Гремучих на страницах с восьмидесятой по сто пятнадцатую изложены его впечатления от такой поездки и рассказано о том, как сильно ему помогли в дальнейшей карьере захватывающие интеллектуальные поединки с блистательной госпожой фон Цект.

А Бертран… Он рос хорошим мальчиком и очень любил маму. Прекрасная Каролевская школа, соответствующее воспитание, полный дом военных, наследственность, опять же… Стоит ли говорить, что концепция превентивной ликвидации всяческих безобразий пришлась по сердцу юному фон Цекту, и он сделал блестящую карьеру в контрразведке, войдя в обойму самых опасных людей Каролевства. Вот и теперь по просьбе Кароля он тесно сотрудничал с каролевским скоросудием и находил это путешествие весьма и весьма полезным с любой точки зрения…

— Ян, не крадись, я не сплю и всё слышу, — сказал он, не открывая глаз.

— А то я не знаю, — хмыкнул его напарник, усаживаясь рядом. — Хорошо в этот раз прокатились, а?

— Недурно, — согласился Берт и открыл один глаз.

Ян чесал в затылке и стороннему наблюдателю мог показаться полным идиотом. Впрочем, таковым старший оперативник частного детективного агентства «Трансконтиненталь» (совладельцем и старейшим клиентом которого, кстати, являлся Руперт Бессмертных) никогда не был, зато прикидываться умел виртуозно. Это помогало в работе, равно как и нелепый псевдоним. Берт-то знал, что Ян происходил из почтенного семейства Вдумчивых, но, чтобы не огорчать престарелого батюшку самых консервативных нравов, старался, чтобы эта фамилия не прозвучала никогда и нигде. Это ему вполне удавалось.

108