Ведется следствие - Страница 88

— Так, здесь стало тесновато, — заметил следователь, протискиваясь к выходу. Остальные направились за ним. — Думаю, девушки справятся с больным сами, им не привыкать, тем более, ему заметно полегчало…

— Я помогу, если что, — заверил фельдшер, преданно глядя на Бессмертных снизу вверх. — Не извольте сомневаться!..

— И не думаю, — хмыкнул тот. — Дэвид, что вы опять надулись? Вы были очень близки к разгадке, и на этот раз ход ваших мыслей меня вполне удовлетворил!

— Да? — просиял стажер и хотел сказать что-то еще, но его прервал стук каблучков, сопровождаемый громовым топотом.

— Ах, вот вы где! — выдохнула Каролина, угодив с разбегу в надежные объятия доктора Немертвых. Следовавший за нею поручик остановился как раз вовремя, чтобы не смести со своего пути всю живописную группу. — Там такое!..

— Что еще? — нахмурился следователь.

— Госпожа Приятненьких, кажется, сошла с ума, — сообщила писательница. — Господин Мягко-Жестоких пытается увещевать ее, но она даже к нему не прислушивается! Когда я решила, что пора позвать Теодора, она порывалась влезть на стол и станцевать что-то зажигательное, и ее как раз собрались вязать скатертями…

— А вот ее и несут, — пробасил поручик, посторонившись, чтобы пропустить стюардов, с натугой тащащих нечто спеленутое наподобие кокона. — Поймали-таки!

— Уважаемый Вит-Тяй, что же вы не помогли справиться с неадекватной дамой? — поддел Бессмертных.

— Он пытался! — вступилась за верного поручика Каролина. — Но госпожа Приятненьких начала к нему гнусно приставать… О, это было ужасное зрелище! А я как раз спешила к вам и потребовала, чтобы Вит-Тяй меня сопровождал…

— М-да… — произнес Немертвых, разглядывая извивающийся кокон, с одной стороны которого виднелась кокетливая прическа, а с другой торчали пухлые ножки в модных туфельках. — Случай тяжелый.

— Хм? — заинтересовался следователь.

— Скорее всего, эта дама уже была носителем intelligenza, — ответил доктор. — В легкой, почти неопасной форме она встречается у многих, да и разновидностей у этого заболевания немало. Ну а потом, когда эта госпожа отведала зараженной крови господина Упертых… Должно быть, началось ураганное развитие болезни.

— Бедняжка, — вздохнула Каролина.

Топорны посмотрел на брыкающиеся ноги со смешанными чувствами. Очевидно, злорадствовать ему не позволяло воспитание, посочувствовать от души он бы не смог, а лгать не желал.

— Ну и какое наказание вы ей определите? — напомнил Бессмертных.

Офицер суда пожал плечами.

— Дама сейчас невменяема и за свои действия не отвечает, — ответил он. — Ну а за покушение на господина Упертых… После излечения, если таковое состоится, — принудительные работы на благо Каролевства. С конфискацией имущества в пользу государства.

— Да, пожалуй, — согласился Бессмертных. — О, Людвиг, и вы здесь!

— Это было ужасно, Руперт! — пожаловался адвокат, утирая лоб белоснежным крахмальным платком. — Поверите ли — я впервые ощутил себя бессильным… Думаю, только теперь я начинаю понимать, каково работать с больными intelligenza, и пусть мне предстоит сталкиваться в основном со служащими, нельзя исключать и подобных случайностей!

— Чтобы вы — и оказались не готовы… — не поверил Бессмертных.

— Я полагаю, господин Мягко-Жестоких просто никогда не видал буйных пациентов, — подал голос Немертвых. — А описания всё же достаточно сильно разнятся с суровой реальностью.

— Именно! — адвокат прижал к груди Цисси.

— Полагаю, вам есть резон побеседовать с господином Упертых, пока его ненадолго отпустила болезнь, — заметил Немертвых. — Он — крупнейший специалист по intelligenza, и, хотя сам пал ее жертвой, может дать немало ценных советов.

— Непременно так и поступлю, — кивнул Мягко-Жестоких и решительно направился в указанную палату, пополнять багаж знаний.

— Уф… — выдохнул следователь, когда госпожу Полненьких занесли в купе и надежно зафиксировали. — Не экспресс, а сущий сумасшедший дом! Да, господа, у кого-то еще есть желание взглянуть на труп тапёра?

Желание выразил один лишь доктор, но остальные всё равно потянулись следом.

— Сюда, господа, сюда, — суетился фельдшер, проводя их дальше по коридору. По понятной причине мертвецкой на экспрессе не было, и до следующей остановки тело поместили в пустующем санитарном купе. — Вот он!

Присутствующие помолчали.

— Значит, говорите, сердечный приступ? — протянул следователь, рассматривая покойного.

— Э-э… — сказал фельдшер.

— Теодор, а при смерти от сердечного приступа люди всегда делаются такими… хм… фиолетовыми? В крапинку? — поинтересовался тот, не ожидая, впрочем, ответа.

— Он был совершенно нормальным, когда умер! — возмутился фельдшер. — Хотя… Вообще-то в последние несколько дней он жаловался на недомогание, и я еще отметил, что цвет лица у него такой…

— Какой?

— Немного нездоровый. Ну… бледный он был аж до синевы, — пояснил тот. — Потому сердечными каплями его и пользовали… А тут вон как! Но точно вам говорю, господа, когда его сюда положили, он хоть и был чуточку синеватый, но уж никак не фиолетовый! Тем более, в крапинку…

— Теодор, — воззвал следователь, — что-то подсказывает мне…

— Что это по нашей части, — закончил доктор и раскрыл саквояж. — Сделайте милость, обождите в коридоре, здесь и без того тесно. К тому же ароматы будут далеко не сладостными.

— Тогда мы лучше пройдем в салон, — решил следователь. — Что толку стоять в коридоре? Ждем вас с нетерпением, Теодор!