Ведется следствие - Страница 6

Ну а куратора курса по любопытной случайности звали Рупертом Бессмертных…

— Прекрасная история, — сказал он и беззвучно поаплодировал находчивой Каролине.

Та смущенно зарделась.

— Просим нижайше простить за то, что заставили ждать нас, — раздался голос, и рядом появилась не неразлучная парочка — Ян и Берт. Их разбойничьи физиономии любопытнейшим образом контрастировали с безупречными одеяниями.

Оперативники по очереди приветствовали Каролину, потом начальство и остальных и скромно заняли свободные места.

Стюард, давно уже крутившийся поблизости в ожидании заказа, но не рисковавший приближаться без нужды — взгляд Пола Топорны останавливал подобную братию не хуже, чем мухобойка слишком назойливую муху, — оживился. Теперь он, с большим любопытством косясь на разношерстную компанию, предлагал то и это, расхваливал вина и десерты… К сожалению, старания его пропали втуне: у всех имелись собственные пристрастия, и экспериментировать они не любили.

Так и вышло, что Руперт Бессмертных с подозрением принюхивался к овсяной каше (у него разыгрался застарелый гастрит, заработанный еще по молодости, когда приходилось питаться на ходу и всухомятку, а то и вовсе забывать о еде), оперативники бодро расправлялись с большими отбивными (Берт — с телячьей, Ян — со свиной), демонстрируя при этом великолепные манеры. Дэвид предпочел перепелятину, а Пол Топорны с непроницаемым лицом орудовал ножом и отправлял в рот мельчайшие кусочки мяса по-беарийски (то бишь с кровью). Каролина отдала предпочтение нежнейшей рыбе, запеченной со сливками, с гарниром из овощей (она заботилась о фигуре, но иногда делала себе послабление). Доктор же, казалось, поставил себе целью перепробовать всё то, чего не рискнули отведать его сотрапезники, и теперь с аппетитом уничтожал очередное блюдо из экзотической восточной кухни. В тарелке его видны были щупальца, непонятная студенистая масса, подозрительного вида листья салата (а может быть, и водоросли), странные грибы и много других удивительных вещей, а полагавшиеся к этому блюду соусы пахли поистине оглушительно.

Затем был десерт — мороженое, свежие фрукты и ягоды со взбитыми сливками (Каролина тяжело вздохнула и всё-таки заказала землянику с шариком ванильного мороженого), а еще горячая выпечка и замечательные напитки…

— А ведь казалось бы, господа, повод для такого пиршества самый что ни на есть печальный, — задумчиво произнёс генеральный следователь, отставив тарелку. — Каролина, дорогая, вы намного лучше готовите овсянку… Да, о чем бишь я?

— О поводе, — подсказал стажёр.

— Дэвид, отвечать на риторические вопросы довольно глупо, — заметил Бессмертных. — Уж вам-то стыдно не знать, что уж чем-чем, а склерозом я не страдаю.

У Дэвида покраснели кончики ушей. Берт и Ян покосились на него с иронией, Каролина — с сочувствием. Доктор приканчивал какой-то диковинный волосатый фрукт, а Пол поглаживал дипломат и ни на кого не смотрел.

— Может быть, не стоит обсуждать это в вагоне-ресторане? — спросила Каролина.

— А где же еще прикажете? — развел руками Руперт. Даже за столом он не расставался с тонкими лайковыми перчатками, а почему — не знал никто. Каролина подозревала, но помалкивала, как и полагается хорошему секретарю. — В одно купе мы все попросту не поместимся, к тому же это будет выглядеть еще более подозрительно. В салоне… гхм… Если меня не обманывает слух, то достопочтенный господин Сверло-Коптищев всё-таки смирился с утратой любимого рояля и приник к клавишам здешнего несчастного инструмента. Боюсь, разговаривать в такой какофонии будет затруднительно, да и не похожи мы с вами на меломанов.

— И еще, мы ведь не шепчемся с заговорщицкими лицами, а как бы ведем светскую беседу, — добавил неожиданно Дэвид и снова зарозовел. — Это не должно привлекать внимания, взгляните сами: все поглощены собственными разговорами…

— Совершенно точно подмечено, — кивнул Бессмертных. — Ян?

— Болтают о всяком разном, — сказал тот, поведя оттопыренным ухом. — Про нас ни слова, разве только вот те две дамы всё никак не успокоятся насчет колье госпожи Каролины.

У Яна Весло имелась замечательная способность, которой он очень гордился и которую генеральный следователь считал подарком судьбы. Оперативник обладал тончайшим слухом и не менее развитым обонянием, что не раз помогало в расследованиях да и просто в жизни.

— И никто не подойдет, чтобы подслушать, — подал голос доктор, промокнув губы салфеткой. — Ручаюсь.

— Ну, раз уж милейший Теодор ручается в этом, то можно говорить без опаски, — усмехнулся Руперт. Он знал, насколько обманчива внешность, кроме того, был посвящен в историю доктора, а потому доверял его суждениям. — Но всё же постарайтесь пользоваться иносказаниями, эти стюарды подкрадываются, как привидения… К сожалению, пока тем для обсуждения у нас немного. Документы были всем предоставлены…

Он выдержал вопросительную паузу. Остальные молча кивнули, удостоверяя, что с материалами ознакомились, после чего поступили с ними согласно инструкции.

— Какие-то идеи, предложения? — спросил Руперт. Он любил разговаривать с сотрудниками, хотя это вовсе не означало, будто он последует их совету. Это просто помогало ему размышлять. — Дэвид?

Стажер вздохнул и понурился.

— Слишком мало информации, — сказал он. — Не видя места пре… того места, говорить о чем-либо рано. Пока, насколько я понял, однозначно удалось определить только… э-э… способ совершения этого деяния. Орудие не найдено, следов тоже не обнаружено, мотивы неизвестны.