Ведется следствие - Страница 55

— Надо же, практически безотходный метод! — подивился Бессмертных, а Дэвид побледнел и отодвинул тарелку. На его счастье, попробовать гуляш он не успел. — Господин поручик, как вы относитесь к такой пище?

— Дело хорошее, — прогудел тот, — сразу видно, люди не последнего разбора: сами поймали, сами съели. А вот тот, — покосился он на Карлоса, расточавшего комплименты Каролине, — прохвост, сразу видать! И смазливый слишком. Еще и серьги… позор для мужчины!

— Это традиция такая, — сказал кочегар-исследователь. — Он же летное училище заканчивал, испытывал потом аппараты тяжелее воздуха… Ну, дело-то опасное, вот у них там так и повелось серьги носить: одну на похороны, вторую — на поминки. Удобно.

— Ну, похороны он явно желает устроить пышные, а поминки по себе — богатые, — усмехнулся в усы Бессмертных.

— Ну а чего уж после смерти-то мелочиться? — хмыкнул Шемяко.

— А как же он здесь оказался? — поинтересовался Дэвид.

— Да… — махнул рукой Робин. — Он толком никогда не рассказывает, знаем только, что загремел он однажды со своим этим… аппаратом, еле жив остался, переломался весь, хромает маленько… Но не летать не может, вытребовал, чтобы перевели его в «сачки», ну, это у нас так бортовых операторов ловчих сетей называют.

— И как работает?

— Ну… — тот подумал и ответил честно: — У Каролины, конечно, талант, но Карлос — в первой десятке. Он парень упорный и серьезный, хоть так сразу и не скажешь…

Каролина с пилотом и «сачком» тем временем все-таки сумели достучаться до сознания Залетайло, тот радостно обнял госпожу Кисленьких, и началось выяснение того, кто же из них более велик. Чувствовалось, что затянется это надолго…

— Отчего это вы ничего не едите, Дэвид? — участливо поинтересовался следователь. — В вашем возрасте нужно как следует питаться, не так ли, Теодор?

— Именно, — подтвердил доктор и положил себе еще салата из неведомых трав. А может быть, грибов. Или… Впрочем, Дубовны усилием воли запретил себе приглядываться к салатнице: может быть, туда просто случайно попал червячок, вот и шевелится! — К тому же, где еще вы попробуете подобное?

— У нас в Беарии-то, конечно, готовят лучше, — высказался Вит-Тяй, бывший в некотором роде гурманом, — однако и здешние блюда недурны!

— Пол, а вы что скажете? — спросил Бессмертных.

Офицер суда по сторонам не смотрел, методично расправляясь с тем, что оказалось у него на тарелке. К этому чему-то Дэвид тоже старался не присматриваться, чтобы не мучиться потом вопросом, была ли это птица, а если так, то откуда у нее лапки на сгибах крыльев?

— Весьма, — лаконично ответил Топорны. — Рекомендую.

Дэвид заметался.

— Благодарю, я… я не голоден… Был такой замечательный обед, и потом… потом я еще пирожок купил! — осенило стажера.

— Значит, все-таки приобщились к институтской стряпне, — удовлетворенно кивнул Бессмертных. — А с чем были пирожки? С фаршем из многозуба пупырчатого или с рубленой водоплюйкой?

— С водоплюйкой… — выдавил юноша.

— И почем они нынче?

— По два грошена, — собрался с силами Дубовны.

— Да ладно! С водоплюйкой по три с полтиной! — вмешался кочегар-исследователь. — Ее поди добудь, заразу такую… Вот с многозубом — те по полтора, его поймать нетрудно, да и неопасный он.

Дубовны покраснел.

— Не умеете врать, так уж не беритесь лучше, — вздохнул Бессмертных. — А еще…

Что еще он хотел сказать незадачливому стажеру, так и осталось неизвестным, потому что раздался душе-, а лучше сказать — ушераздирающий вой сирены.

К удивлению Дэвида, только что растекающиеся по столикам сотрудники мгновенно взвились на ноги и ринулись на выход. Получилось некоторое столпотворение, но через несколько секунд кафе практически обезлюдело.

— Что, что случилось? — подскочил стажёр, воображение которого рисовало уже самые страшные картины.

— Да на пузырь пошли, — меланхолично ответил Шемяко.

— А?..

— Ну, бывает, на болоте вроде как волдырь образуется, — пояснил тот. — Растет, растет, потом лопается. Вот как лопнет — тут-то самое интересное и начинается: столько всего по округе разбрасывает, знай, собирай!

— А вы, простите, отчего не со всеми? — спросил доктор.

— Так я ж на танке дальней разведки хожу, — пожал плечами Шемяко. — Его пока раскочегаришь… Даже и под парусами к прорыву не успеть, да и ветер не в ту сторону. А так… Сейчас дирижабли туда подойдут, соберут, что смогут, а там уж и мы подоспеем, будем искать то, что летуны наши сверху не разглядели!

— А ведь говорили, что танки на дирижаблях можно транспортировать, — вспомнил Дэвид. — Отчего же ваш нельзя так?

— Почему нельзя? — удивился тот. — Можно. Только зачем? Танку в момент прорыва пузыря близко лучше не оказываться: оно, конечно, интересно, но ведь и опрокинуть может! Бывало, такие волны по болоту ходили… Что ж, господа, спасибо за компанию, заговорился я с вами, а пора уж, правда, и за дело!

— Последний вопрос! — Дубовны чуть не вцепился в рукав Шемяко. — А почему вы — кочегар-исследователь? Как это?

— Да просто, — терпеливо ответил тот. — В танке места-то мало, вот и приходится совмещать. Я вот, между прочим, недавно монографию выпустил о механизмах мимикрии у шерстолапых многоглазок, — добавил Шемяко с гордостью. — А командир экипажа — так тот и вовсе доктор наук. Ну, всего доброго, господа! Пора!

— Всего доброго, — отозвались те.

Дэвид вздохнул. Вот так служба! И он еще смел жаловаться на трудности своей стажировки? Хорошо еще, не вслух, но…